Российский рэпер с окраин Великобритании, который окончил Оксфорд
07.09.2016, 17:44
Оксимирон — один из самых успешных российских рэперов, однако его путь к успеху явно не был простым. Мирон Янович Фёдоров родился в Ленинграде в середине восьмидесятых, его семья переехала в Германию, когда он еще был ребёнком, и в конце-концов они осели в Слау - одном из самых мрачных провинциальных городков в Англии. Фёдоров начал изучать английскую литературу в Оксфорде, и переехал в Восточный Лондон после окончания вуза, после чего начал читать батл-рэп, подрабатывая то тут, то там. Живя в Лондоне, он открыл для себя местную грайм-сцену, включив некоторые элементы жанра в своё творчество. Вскоре он начал набирать миллионы просмотров на российских хип-хоп сайтах благодаря необычной форме исполнения, комплексной игре слов и интеллектуальным текстам.
Фёдоров вошёл в массовое сознание российского слушателя после масштабных турне по Восточной Европе, двух альбомов и пачки микстейпов, набирая фэнов как из числа уличных ребят, так и из студенческой среды. Но, конечно, он не дошёл до этой точки без неприятностей - он часто критиковал старую гвардию российской хип-хоп сцены за ретроградство и традиционализм. Интерес к музыке Мирона Фёдорова появился и из за рубежа, хотя сам он настаивает на том, что одобрения Запада не ищет. "Что есть одобрение?" - спрашивает он, "Если ты настоящий эмси - одобрение должно базироваться на восприятии людьми твоих текстов. Если люди не понимают их - я могу ценить внимание, но по сути мне всё равно. Кто-то из США сделал англоязычные субитры к одному из моих последних батлов - это интересно, это круто. И то же самое относится к моим российским слушателям - в конце концов, я делаю музыку для людей, имеющих хип-хоп бэкграунд.
Мы поговорили с Оксимироном о грайме, его жизни в Слау и аутентичности после его выступления на московском фестивале Пикник Афиши.
Расскажи нам немного о своём бэкграунде.
Я родился в Санкт-Петербурге - тогдашнем Ленинграде. Я жил там лет до девяти. Мой отец - физик. В 1994 году мы переехали в Германию, потому что в Росии в девяностых особо не было возможностей для учёных. Мы пожили там шесть лет, после чего мой отец получил новую работу в Англии, в 2000 году. Поначалу я жил в Слау, который из себя представляет, конечно, не то чтобы абсолютный мухосранск, но если вы зайдёте на Википедию - увидите поэму Джона Бетьемана об этом месте, которая начинается со слов: "Наши бомбы, придите и упадите на Слау / Он нынче не пригоден для житья". Там одни фабрики, и особо нечем заняться. Я был близко к Лондону, так что я жил там года четыре, и в итоге каким-то образом поступил в Оксфорд. Я поучился, был отчислен, затем восстановлен. На самом деле я был сильно впечатлён тем фактом, что я вообще поступил туда. Сначала я думал, что это шутка - ведь на тот момент я, и еще одна девочка были первыми ребятами из нашей школы, кто поступил в Оксфорд или Кембридж за последние пять лет. Мы учились в обычной государственной школе. Этот прыжок от Слау до Оксфорда был невероятным - во всех отношениях.
Что ты изучал?
Направление «английский язык и литература». Кроме того, будучи крайне упрямым, я решил взять «Средние Века» в качестве специальности - так что, всё вплоть до (Джефри) Чосера. Также я был президентом Русского Общества Оксфордского Университета - то бишь, приглашал людей для гостевых лекций, организовывал алко-вечеринки. Что угодно, лишь бы не учиться. Я был отличным президентом и отвратительным студентом. В конце концов я выпустился с дипломом троечника. Три года я подрабатывал на очень стрёмных вакансиях, работал на русских олигархов в Лондоне и всё такое. После этого я решил переехать в Кэннинг Таун, поскольку это было одно из самых дешёвых мест в Лондоне и мне всё еще недоставало денег. Я жил там два года безработным, давая андеграунд-концерты и оупенмайк-сессии, пытаясь понять, в каком русле делать музыку. «В свои двадцать три я был образцом артиста, пытающегося пробиться в музыкальную сцену, находящуюся в тысячах миль от меня».
Как долго это продолжалось?
Два года. В свои двадцать три я был образцом артиста, пытающегося пробиться в музыкальную сцену, находящуюся в тысячах миль от меня. В то время я бэтлил онлайн против других русскоязычных эмси из разных стран. Я был очарован батловым аспектом рэпа - я, главным образом, батл-эмси. В то время батлы были единственной возможностью получить известность - если конечно, ты не был подписан на лэйбл. Я знал, что у меня было нечто, чего у других эмси не было. Я выбился на первые места из трёх тысяч рэперов, участвовавших в самом крупном русском онлайн-батле на тот момент, и это дало мне известности - я даже начал ездить с концертами после этого. Свой первый альбом я написал в 2011 году, и после этого лёд потихоньку тронулся. Затем в 2012 году я влюбился в одну девушку и переехал в Москву, через 20 лет после того, как покинул Россию. Можете представить, насколько радикальными были перемены. Я почти не зарабатывал денег рэпом, сводя концы с концами путём гострайтинга для других артистов. Затем один из моих клипов набрал порядка миллиона просмотров за месяц, и с тех пор я только набирал обороты. Вот и вся моя история, вкратце.
Как в это всё влился грайм?
Я узнал о грайме где-то в 2007-ом, довольно поздно на самом деле. До этого я слушал немецкий хип-хоп, так что поначалу я довольно предвзято относился к английской музыке. Затем я немного втянулся в ту-степ, затем даб-степ, немного джангла, немного драм-н-бейса, ну и со временем я понял, что грайм был одним из самых прогрессивных и необычных жанров, что родились в Соединённом Королевстве. Я не был первым человеком, который зачитал грайм на русском - но я был одним из первых.
Нормально грайм получается на русском?
Я не думаю, что тут имеют место какие-то языковые ограничения. В Германии тоже есть отличные грайм-артисты, но не все о них знают. Всё зависит от таланта каждого отдельного исполнителя и от их терпения, потому что - очевидно - грайм это не рэп. Многие русские эмси делают ошибку, пытаясь зачитывать обычные тексты поверх грайм-битов, не меняя ритмический рисунок, рифмосхемы и всё такое. Большинство из них просто слишком ленивы, чтобы изучить данный вопрос.
Они хотят делать грайм потому что это модно?
Ну, сейчас грайм и правда популярен, но он не был хайповым шесть лет назад, когда я начал это дело. Теперь это можно, потому что Скепта внезапно получает промо от Дрейка, и в США рождается огромный интерес, но тогда мне было очень сложно объяснить суть грайма русскоязычной аудитории. В России до сих пор не все знают, что такое грайм. Извечная тема для дебатов — «Если хип-хоп это культура черных - если она родилась в Гарлеме и Бронксе - можем ли мы делать аутентичный хип-хоп в России?». Я лично думаю, что это универсальный язык. Очевидно, что часть русского рэпа ограничена банальным копированием оригинала — это не круто. Но самая безумная фишка в том, что когда я начинал читать рэп в 15 или 16 лет, стандартный вопрос от русских был «Ты что, пытаешься быть черным?». Довольно занимательная штука. А если черный занимается кантри-музыкой — он что, пытается быть белым? Если ты можешь делать хип-хоп на русском — и сейчас никто не опровергнет тот факт, что это один из самых популярных жанров в России — то в чём проблема с русским граймом? Да, это лондонская фишка. Да, корни уходят в ямайскую культуру и другие жанры лондонской музыки, но в любом случае можно сделать русскую версию этого. В настоящее время я особо не занимаюсь граймом, пытаюсь сфокусироваться на хип-хопе и совместить всё это, однако думается мне, настало время вернуться к грайму. Впрочем, я удивлён, что новых молодых граймеров совсем немного.
Тебя пока что нечасто опрашивают зарубежные СМИ. Как ты относишься к возрастающему интересу к твоей музыке за пределами России?
У нас определённо есть артисты, которые заслуживают быть услышанными за рубежом. Есть очень талантливые текстовики. Единственная проблема - языковой барьер. Для большинства людей Россия - всё еще загадка: «Восток это или Запад? Империя зла? Как они вообще там рэп читают?» — и в то же время есть куча артистов, которые думают, что Западу до них есть дело - давайте будем реалистами, ребята. Я знаю только один пример того, как языковой барьер был сломан - это случилось с Keith Ape из Кореи. Он довольно успешен в Штатах, хотя читает на корейском и японском. Но кто знает, возможно люди еще полюбят русский рэп. Честно говоря, я просто хочу писать свой стафф, и если он будет качественным - всё случится само собой.
Рэпер ST сравнил тебя с Лениным, который также родился в России, получил образование за рубежом и вернулся, чтобы начать революцию. Ты чувствуешь, что (революция) это твоя миссия?
Ну представь, я такой: «О да, я Ленин» — это было бы очень глупо. Так что, очевидно, нет. Но если сбавить уровень пафоса, я действительно прилично изменил русский рэп за последние несколько лет, к лучшему или не очень. До меня, в основном смысл преобладал над формой - то, о чём говорили, но не то, как это подавалось. Никому не было дела до двойных рифм и флоу. Надо было знать и уважать корни. В то же время я цитирую книги и не стесняюсь показаться гиком или задротов - до меня такого в русском рэпе практически не было. Так что, наверное, я сделал так, что умники теперь часть хип-хопа. Я совместил эти два элемента вместе. Можно сказать, это мой маленький дар русскому рэпу.
Рэперы, в кредибилити которых ты усомнился, были в бешенстве, да?
На самом деле я не особо ставил под вопрос их кредибилити - у меня нет никакого уличного бэкграунда, как бы я это сделал? Я ставил под сомнение их оригинальность. Я называл известных рэперов ленивыми, а их музыку - отупляющей. Рэперы в России - по большей части серые копии своих западных коллег. Мы боролись против рэп-пуристов, которые заявляли, что хип-хоп должен основываться на джазовых и соул-сэмплах. Против тех, кто говорил, что надо читать как Ву-Танг Клан, надо носить мешковатую одежду, курить траву и играть в баскетбол. По-моему это какая-то странная имитация западных стереотипов о черных. Это всё фигня. Надо превносить в это свою культуру. Хип-хоп это универсальный язык. Да, это черная музыка - никто не сомневается в этом, и мы всегда будем это уважать, но надо всегда смешивать рэп со своей культурой, иначе ты никогда не добьёшься аутентичности.
"Оксимирон - один из самых успешных российских рэперов, но его путь к вершине был отнюдь не самым простым. Родился Фёдоров Мирон Янович в Ленинграде (сейчас же это Санкт-Петербург) в середине 80-х, затем, пока он был еще ребенком, его семья переехала в Германию, а потом уже и в Слау, одну из самых известных серых окраин Англии. Фёдоров учился английской литературе в Оксфордском университете и после окончания переехал жить в районы Восточного Лондона (East London), где начал заниматься баттл-рэпом, параллельно подрабатывая в разных местах. Живя в Лондоне, он открыл для себя городскую грайм-сцену и внедрил некоторые аспекты жанра в свой рэп, что помогло Мирону сорвать миллионы просмотров на российских хип-хоп сайтах - спасибо нешаблонному стилю речетатива, играм слов и интеллектальному посылу.
Фёдоров начал пробиваться в Россию, сопровождая это длинными турами по Восточной Европе, двумя альбомами и горсточкой микстейпов, собирая поклонников как среди уличных детей, так и академиков. Но ему не удалось обойтись без раздражений - он часто подвергался критике со стороны "старпёров" русского хип-хопа, который Оксимирон видел консервативным, приверженным традиционным рэп-формам. Музыкой Федорова даже интересовались (и интересуются) за пределами России, однако сам он говорит, что ему не нужно "одобрение" с Запада. "Какое одобрение? Если ты настоящий МС, одобрение должно быть основано на том, какой посыл видят в твоих треках люди. Если они его не понимают, то поначалу я буду польщен, но к концу дня мне станет всё равно. Кто-то из США сделал субтитры к одному из моих недавних баттлов - вот это реальный интерес, это крутяк. То же самое с моими российскими слушателями. В конце дня я делаю рэп для людей, которые имеют понимание хип-хопа. "
Мы поговорили с Оксимироном о грайме, его детстве в Слау и о том, как быть "тру" после его выступления на Пикнике Афиши в Москве.
Dazed: Расскажи о себе. Оксимирон: Я родился в Санкт-Петербурге - Ленинграде на тот момент. Я жил там до девяти лет. Мой папа физик. В 1994 году мы переехали в Германию, потому что в России не было особых возможностей для деятелей науки в девяностые. Мы жили там шесть лет, потом мой папа устроился на работу в Великобритании в 2000 году. Сначала местом, где я жил, был Слау, который, ну, не самая жопа мира, но если вы откроете Википедию, то увидите стих Джоната Бетжемана о Слау, который начинается так (вольный перевод): "Пусть бомбы падают на Слау, здесь не место для людей". Это типа пригород с фабриками, там особо делать было нечего. Я был близко к Лондону, поэтому жил в Слау четыре года, а потом каким-то образом попал в Оксфордский университет. Я был принят, меня отчислили и снова приняли. Я был так шокирован тем, что меня взяли - сначала подумал, что это шутка, потому что только я и девочка, с которой мы вместе учились в самой обычной школе, смогли попасть в Оксфордский и Кембриджский университеты. Это был невероятный скачок, во всех смыслах.
Dazed: Что ты учил? Оксимирон: Английский язык и литературу. А также - потому что был очень упрямым - выбрал Средневековую литературу моей специальностью - спасибо Чосеру (Джеффри Чосер - основоположник английской поэзии). Я также был президентом Оксфордского российского общества, приглашал гостей-спикеров и организовывал вечеринки с водкой, в общем, всё, чтобы не учиться. В принципе, я был неплохим президентом, но так себе учеником. В итоге я закончил с тройкой. Работал на самых разных и странных работах три года, подрабатывал у русских олигархов в Лондоне и всё такое, затем переехал в Кеннинг-Таун, потому что это был один из самых дешевых районов во всем Лондоне - а у меня всё еще не было денег. Я жил там два года, безработный, давая андерграундные шоу и сессии открытых микрофонов. Я старался понять, какой должна быть моя музыка.
Dazed: И как долго это продолжалось? Оксимирон: Два года. Мне было 23, и я был воплощением борющегося артиста, пытающегося попасть на музыкальную сцену, находящуюся за мили от меня. В то время я баттлил онлайн против русских МС из разных стран. Я был очарован баттловым аспектом рэпа - всё-таки в первую очередь я баттл-мс. В те годы это было единственным способом добиться признания публики, кроме подписывания контракта с лейблом. Я знал, что у меня есть то, чего нет у других МС. Я занял четвертое место среди более чем 3000 МС в самом крупном баттловом проекте в России и смог добиться признания - даже начал давать концерты. В 2011 написал альбом, и все пошло-поехало. Потом в 2012 году я влюбился в девушку, и с ней переехал жить в Москву, спустя 20 лет после моей эмиграции. Представьте, какой драматический поворот. Я еще не делал деньги рэпом и еле сводил концы с концами гострайтингом (писал тексты другим артистам). Затем видео с моим участием набрало миллионы просмотров за месяц, и всё начало разрастаться. Как-то так, вкратце.
Dazed: Как повлиял на тебя грайм? Оксимирон: Я узнал о нем в 2007 году, что достаточно поздно. До этого я слушал немецкий хип-хоп, поэтому был открыт к английскому положению вещей. Затем увлекся ту-степом, потом дабстепом, немного джанглом, чуть-чуть драм-н-бейсом, а потом понял, что грайм был самым прогрессивным. Необычно, что он появился в Англии. Я не был первым человеком, граймящим на русском, но одним из первых точно был.
Dazed: Хорошо ли грайм заходит на русском? Оксимирон: Я не думаю, что существуют какие-либо языковые ограничения. В Германии есть прекрасный грайм - не все знают об этом. Всё зависит от таланта определенного исполнителя, его терпения, ведь, очевидно, грайм - не рэп. Многие российские МС совершают большую ошибку, пытаясь читать обычный "квадратный" рэп поверх граймового бита, не изменяя рифмы, слоги и тому подобное. Большинство просто слишком лениво, чтобы этому научиться.
Dazed: Они просто хотят запрыгнуть на жанр, пока он в тренде? Оксимирон: Ну, грайм сейчас популярен, но он явно не был популярным шесть лет назад, когда я начал им заниматься. Сейчас он в тренде, потому что появился Skepta, подтолкнутый Дрейком, и Америка полюбила жанр. Но тогда мне было тяжело объяснить людям из России, что такое грайм. Большинство в России и сейчас не знает. Всегда были споры, типа "Если хип-хоп - музыка черных, если он появился в Гарлеме и Бронксе, то можем ли мы создать собственный хип-хоп у нас?". Я считаю, что это универсальный язык. Некоторый русский рэп ограничен подделками под оригинальные традиции хип-хопа, и это дешевка. Но самая сумасшедшая вещь была, когда я только начинал читать рэп, лет в 15-16, когда стандартная реакция русского человека была: "Ты че, под черного косишь?". Крайне забавная вещь. Если кто-то черный поет кантри, то он пытается быть белым? Если получилось сделать хип-хоп в Росии - а с этим уже нельзя поспорить, так как теперь это один из крупнейших жанров в нашей стране - то почему с созданием грайма могут возникнуть проблемы? Да, это лондонская вещь, имеющая Ямайские корни, но, определенно, можно создать свою русскую версию. Я на некоторое время перестал граймить, больше фокусируясь на хип-хопе и смешивании всего, но думаю, сейчас самое время вернуть грайм. Я удивлен, что в России больше нет молодых грайм-мс.
Dazed: У тебя еще не так часто берут интервью зарубежные издания. Как ты относишься к возрастающему интересу к твоей музыке за пределами России? Оксимирон: У нас есть артисты, которые заслуживают быть услышанными в других странах. Есть крутые поэты. Единственная проблема это языковой барьер. Для многих людей Россия всё еще загадка: "Что это, Запад или Восток? Злая империя? Как у них вообще может быть рэп?". В то же время многие русские артисты питают иллюзии о том, что в них заинтересованы на Западе - ну, парни, давайте серьезно. Единственный пример сломанного языкового барьера, который я знаю, это Keith Ape из Кореи. Он неплохо продвигается в Америке, но читает на корейском и японском. Кто знает? Может люди полюбят русский рэп, посмотрим. Честно, я просто хочу писать my shit, и если это будет классно, то определенные вещи сами произойдут.
Dazed: Рэпер ST сравнил тебя с Лениным, который также был рожден в России, получил высшее образование за рубежом и вернулся, чтобы начать революцию. Ты видишь себя, несущим эту миссию? Оксимирон: Представь, если я такой: "Да, черт возьми, я как Ленин!". Это было бы реально странно. Но, если вы заметили, я действительно изменил русский рэп - в хорошую или плохую сторону - за эти пять лет. До этого акцент уделялся больше на содержание, чем на форму - что было сказано, а не как было сказано. Никому не было дела до двойных рифм и флоу. Нужно знать и уважать корни. В то же время я цитирую книги и не стесняюсь быть "гиковатым" - до меня рэп как бы был, но не существовал. Полагаю, я сделал детей, любящих читать книги, частью хип-хопа. Совместил два элемента вместе. Такой вот мой подарочек русскому рэпу.
Dazed: Были ли недовольны те рэперы, в правдивости историй которых ты сомневался? (имеется ввиду, что раньше рэперы читали про дворы, район, братву, разборки - кто разберет, что выдумка, а что правда?) Оксимирон: На самом деле я не подвергал сомнению их положение - у меня нет особо криминального или уличного прошлого, как я вообще могу это делать? Я сомневался в их оригинальности. Я называл "больших" рэперов ленивыми, обманывающими своих фанатов. Рэперы в России - в основным блеклые копии коллег с Запада. Мы боролись против пуристов, которые типа такие "хип-хоп должен быть основан на джазовых и соул-сэмплах, ты должен читать как Wu-Tang-Clan, должен носить мешковатые джинсы, курить травку и играть в баскетбол". Это, на мой взгляд, граничит с некой имитацией стереотипов про черных. Просто брехня. Нужно привносить что-то в свою культуру. Хип-хоп - универсальный язык - да, это музыка черных, без сомнений, и надо всегда это уважать. Но нужно привносить что-то свое, смешивать, иначе никогда не быть "тру".
