Открытие года Oxxxymiron: «Я не эрудит, я стандартный интеллигентишка» - Интервью - Проект "ЛПВ"

Открытие года Oxxxymiron: «Я не эрудит, я стандартный интеллигентишка»

	13.10.2012, 17:23
" Двубортные пиджак и жилет из хлопка, хлопковая рубашка, шерстяные брюки, все Prada. Иногда — редко — культура преподносит нам переломные моменты, переломность которых ощущается не по здравом размышлении, а сразу. Первый кадр «Звездных войн», с размаху выбивший из детской головы сотню фильмов Киностудии им. Горького. Первое прикосновение к экрану первого айфона, тотчас превратившее мой обычный телефон в громоздкий и нелепый пейджер. Что-то подобное, по крайней мере в узком контексте русского рэпа, происходит со слушателями Oxxxymiron. С первого же куплета первой песни первого альбома («Я не просто баламут — хам! / Я свой собственный Плу — тарх!») становится понятно, что в пруду завелась новая, диковинная, зубастая и, скорее всего, ядовитая рыба. К последнему же треку («И пусть Мирона райдер / Не купит ему новый «Майбах» / Но я за свое и против Чужого / Винона Райдер») становится ясно, что рыба съела всех соседей, и пруд пуст. Биография Мирона Федорова, скрывающегося за ником Oxxxymiron (для фанов просто Окси), сложнее даже текстов, за витиеватость которых она отчасти в ответе. Детство в Питере. Отрочество в Германии. Учеба в Оксфорде. Жизнь на злых улицах Восточного Лондона. Гастрольный чес по русскому захолустью. Но страннее всего, конечно, то, что с ним происходит сейчас: трехъязычное дитя глобального андеграунда постепенно и не вполне добровольно становится заурядной звездой. Сознавая, что премия GQ тоже вносит свою лепту в это темное дело, я встретился с Мироном, чтобы проверить, как он переносит одомашнивание. — Каковы ощущения? Трясина гламура заглатывает? — Если посмотреть со стороны, еще нет. Я знаю, что всех заколебала эта тема, но нужно для себя понимать, where I am coming from. Не в смысле, что я «с улиц». Ладно бы еще с улиц был. Но я ведь реально из самых задротских сегментов интернета, «интернет-баттлов», где нищеброды год сражаются друг с другом за сто долларов. Это главный приз за первое место! Пять тысяч человек со всей России присылают трек на заданную тему на 30 секунд. Четыре тысячи из них сразу сливаются. Я вылетел в четвертьфинале, и для меня это была реально personal tragedy, учитывая силы. — А что ты до этого делал? — На немецком делал рэп. Я писал стихи х...евые в 13-14 лет, под Бродского косил. Мотивация была делать что-то творческое. Но я понимал, что петь я не очень могу, плюс в роке все занято и все сделано, в западном рэпе тоже. Поэтому начал читать по-немецки, ездили на баттлы с ребятами. С немцами до драк доходило. — Пару строк, пожалуйста. Хочу послушать баттл-рэп на немецком. — (Без малейшей паузы): Ich komme zwar nicht aus dem Ghetto, und von der Straße / Doch ich rappe besser als du in deiner Muttersprache / Als ich das letzte Mahl über deine Mutter sprach / Ich steckte meinen Penis in ihren Mund, die Schlampe... (Хоть я не родился в гетто на улице, я лучше тебя читаю рэп на твоем родном языке. Когда я в последний раз говорил о твоей матери, я засунул ей в рот свой пенис, шлюхе...) Я быстро понял, что можно то же самое делать по-русски. Я не знал, что есть русский рэп, потому что был в полном отрыве от России. Не было еще интернета. Я был уверен, что я первый русский рэпер, говорил своим немецким друзьям об этом. Потом я приехал в Россию, и меня тут же повели на рэп-фестиваль. Я почувствовал себя как... Знаешь, была книжка про бедного еврея, который через пять лет после Эйнштейна придумал теорию относительности. А в 2007-м, уже учась в Оксфорде, я начал ездить в Грин-парк (парк в фешенебельном районе Мэйфэйр. — М. И.). В Грин-парке есть скамейка конкретная, на которой собирались русскоязычные панки и металлисты, чтобы выпить. Потом некоторые из них начали слушать рэп. Я всегда был самый активный из них, начал записываться. Тусовка человек сто — граффитчики, диджеи, просто алкоголики, наркоманы. Я до сих пор с ними много общаюсь, вместе делали какие-то треки, но у них не было шила в жопе в отличие от меня. — А Оксфорд ты когда окончил? — В 2008-м, но я оставался на второй год. Нанялся на работу в компанию небольшую русскую, которая осуществляла привоз в Оксфорд детей очень богатых родителей. Встретить ребенка в аэропорту, расквартировать, найти семью, помочь с поступлением в частную школу, найти преподавателей, протестировать на наркоту, забрать из ментовки в три часа ночи, сопровождать маму в покупке мехов. И параллельно с этим писать рэп. — И вот из этой обстановки ты сразу рванул в турне по России и Украине? — Да, 2009 год, организовывал сам. Причем до того момента я уже лет восемь не был в России вообще. В Киеве был просто ад, какой-то гламурный клуб, на нас пришло 50 человек, хотя клуб был на 500. Ожидали Бритни Спирс послушать на динамиках, а получили двух долбо..ов, которые матерятся со сцены. Это был полный провал. В Одессе было круто — 300 человек именно фанов. Но это все было на уровне «давай, давай, красавчик, круто стелешь». В зале не было, наверное, ни одного человека, который в жизни что-то прочитал. Плюс все сопровождающие тур вещи — херовые расквартировки с тараканами, groupies, все как надо. На Мироне: Жилет, Z Zegna; хлопковая рубашка, Corneliani; джинсы, Bоттеga Veneta; кроссовки из кожи и ткани, Dior Homme. 1-й охранник: хлопковый костюм, рубашка из хлопка, все Joop!; ботинки из телячьей кожи, Dolce & Gabbana. 2-й охранник: хлопковый костюм, Brioni; рубашка из хлопка, Joop!; ботинки из замши, Ermenegildo Zegna. — У русского рэпа есть groupies? — Если ты стоишь на сцене с микрофоном и в зале есть пацаны, которые тебя уважают, то ты можешь быть абсолютно неизвестным человеком, но у тебя сразу есть groupies. Ты можешь ими воспользоваться или нет, но по сути это так. — Ты для них этакая экзотическая птица был или они тебя сразу за своего приняли? — Нет, экзотическая птица по-любому. Я просто не ожидал, как это сработает. Контекст, в котором я появился, был ультрабыдланский. Это было некое объединение из Германии под названием Optic Russia. Все, кроме меня, там были русскоязычные эмигранты из Германии, преимущественно из Казахстана изначально, русские немцы в основном, парочка евреев. Тексты на уровне «я е...ал твою мать», без иронии, чтобы было видно, что чувак не шутит. — Потом ты создал свое объединение, Vagabund, с рэпером Schokk, но оно довольно быстро развалилось. Что произошло? — Это была очень романтическая идея — мужское братство. Тандем задрота и гангстера. И там еще был третий чувак, который был типа менеджером. Я все это более-менее сам создал и придумал, и вся вина за развал лежит на мне, потому что я поставил не тех людей не на те роли. А развалилось все просто. Есть такой человек Рома Жиган в России — бывший уголовник, который посредственно читает рэп. Ему еще Путин руку пожимал в телешоу «Битва за респект», они там вместе что-то зачитали. Потом Жиган связался со «Славянским союзом». А мой напарник Шокк в ряде клипов, треков и так далее по Жигану прошелся, причем очень жестко. Ну и под конец нашего тура Жиган организовал абсолютно гениальный ход. Мы должны были снять видеоприглашение на какой-то концерт. Вместо съемочной группы приехал один чувак, я его впустил, а он выстрелил в окно через мою голову и дальше 10-20 минут угрожал нам стволом. Приставлял заряженный ствол к лицу и при этом читал стихи про Путина. На уровне «любишь ли ты, сука, Россию»? Потом выяснилось, что это был травмат, но в упор и травматом убить можно. Пока он держал нас на прицеле, в квартиру вошли восемь человек в масках и майках «Славянский союз». Есть видео в нете — они все это снимали, кроме ствола. Один из них снял маску и оказался Ромой Жиганом. Жиган заставил Шокка под дулом извиняться на коленях и сказал, что если на следующий день в Питере Шокк извинится со сцены, то видео не попадет в интернет. В Питере на концерте тоже были люди Жигана. Шокк испугался и улетел, оставив меня одного. А уже из Германии послал Жигана на х...й, подставив меня под удар. После этого я решил, что Шокку я уже ничего не должен. С Жиганом я, кстати, потом сидел в пивбаре в его Братееве, и он мне говорил, что вот ты оказался нормальным пацаном, у меня к тебе претензий нет. — О господи. Не завидую я рэперам. Рок уже давно забил на аутентичность, а у вас все еще приходится без конца доказывать, какой ты крутой бандит. — Я никогда не занимался ничем таким опасным или нелегальным, но у меня всегда были такие друзья. Я не то что одной ногой в этом, одним мизинцем в этом. Собственно, Марк Ронсон очень хорошо сказал (см. интервью Oxxxymiron и Ронсона — прим.ред.): если ты хоть немножко соприкасаешься с миром хип-хопа, то ты неизбежно сталкиваешься с людьми, которые живут на гранях общества. Такие истории, наверное, неизбежны. — Скажи, а можно удержать фан-базу из этого мира, приобретя новую, мейнстримовую? — Нужно. — Нойзу это удалось, его вроде бы уважают в субкультуре, несмотря на обложку «Афиши» и так далее. — Уважают. Но он панк-рэп, поэтому с него спрос немного другой. Басте это удалось. — Мне, честно говоря, любопытно смотреть на твои терзания в последнем треке — «меня слушают хипстеры, арт-богема», «убей меня, пока я не скурвился окончательно» — и ощущать себя отчасти причастным. Эффект наблюдателя, когда начинаешь влиять на наблюдаемое. Но при этом понятно, что ты же сам прекрасно знаешь, что делаешь. — У меня есть четкое ощущение, что это все, куда ты меня тянешь... Для биографии это очень круто, но это очень временное явление. Вчера Муджус, сегодня я, завтра кто-то еще. У меня нет ничего общего с этими слушателями новыми. Мне, конечно, лестно, приятно, здорово, что они интеллектуальнее многих моих изначальных слушателей, но так или иначе с теми у меня больше точек пересечения музыкальных. — Блин, но ты же сам сознательно напрашиваешься на это. У тебя в первом куплете первой песни первого альбома Плутарх. — Я не напрашиваюсь, я пишу, как я говорю. Я не эрудит, я стандартный интеллигентишка. Это и есть «тру». Ты же знаешь, как я разговариваю. Если бы я косил под простачка какого-нибудь, это было бы не тру. Я делаю то, что должен делать. Но при этом не нужно совсем недооценивать рэперов. Из рэп-публики тоже процентов 30 адекватные — и читают, и понимают какие-то аллюзии. Многие нет, но иногда это не важно. Важен бит и flow, а этого не секут новые товарищи. — И тем не менее вот она снова, телега про «тру» и аутентичность. — Отвечу словами моей бабушки. Она увидела видео в интернете с Шокком и Жиганом, то самое, где нас бьют чуваки в масках со свастиками. Она не сказала, боже мой, ствол, свастика. Она сказала: «Они так грубо разговаривают. Что ты забыл в этих кругах?» Разбирая Окси Oxxxymiron — один из немногих рэперов, работающих на множестве культурных уровней одновременно. Возьмем двустишие «Куни в десять лет / вот мой университет». Это одновременно и присущее жанру похабное бахвальство, и пародия на него, и без шуток шокирующий образ, и литературный поклон (ему предшествует строчка про «Темные аллеи» Бунина), и — главное — сквозная рифма длиной в пять слогов. Для сравнения, легендарный второй куплет эминемовского Lose Yourself построен на сквозных рифмах длиной в три слога." Оригинал статьи
Категория: Интервью \| Добавил: Лондон
Просмотров: 2765 \| Загрузок: 0